В первой половине XIII века над Русью нависла грозная опасность – она исходила с Запада, со стороны католических духовно-рыцарских орденов. После основания в устье Западной Двины в 1201 году крепости Рига начались частые столкновения между немцами и жителями северных русских княжеств – псковичами и новгородцами. В 20-х гг. XIII века на побережье Балтийского моря стал закрепляться Тевтонский орден. В 1237 году к этому ордену присоединился орден меченосцев. Так образовалось отделение Тевтонского ордена – Ливонский орден. Целью орденов была широкая колонизация и насильственное обращение в христианскую веру прибалтийских племен. Немецкие крестоносцы приближались к русским границам. В то же время шведы, подчинив себе некоторые финские племена, не оставляли давних притязаний на новгородские земли – Приневье и Приладожье. Главным организатором походов с целью захвата русских земель стал папа римский Григорий IX, который благословил 12 мая 1237 года немецких рыцарей на новый крестовый поход.
Весь 1239 год шведы и немцы вели переговоры, намечая план будущего похода против Руси, намереваясь в первую очередь захватить крупнейшие русские города Псков и Новгород: шведы должны были наступать на Новгород с севера, от Невы, а немцы – через Изборск и Псков. Захватом устья Невы и города Ладога они намеревались отрезать Руси главный путь, связывавший ее с северо-западными европейскими государствами. По их расчету, двойной удар по новгородцам должен был принести легкую победу. В Новгороде тогда княжил юный Александр – сын великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича.
В первых числах июля 1240 года шведская флотилия в количестве около 100 судов с 5-тысячным десантом шведов и их союзников (норвежцев и финнов) вошла в Неву, расположившись лагерем у реки Ижоры. При войске кроме шведского воеводы находился и шведский епископ, который собирался обращать в католичество местных жителей. Едва шведское войско высадилось на берег, его военачальник ярл (князь) Биргер (зять шведского короля Эрика XI, фактического правителя Швеции), уверенный в победе, послал к князю Александру гонца с заявлением: «Если можешь мне сопротивляться, то я уже здесь, воюю твою землю».
Тем временем начальник стражи дружины, несшей службу по охране устья Невы, тотчас же поспешил в Новгород известить новгородского князя Александра Ярославича о высадке шведов. Князь Александр понял, что следует действовать быстро и решительно, он решил внезапным ударом разбить шведов. Князь Александр срочно собрал войско из 300 княжеских дружинников, 500 новгородских конников и стольких же ополченцев 8 июля поспешно двинулся к берегам Невы.
По пути Александр присоединил 150 конных воинов-ладожан и около 50 дружинников-ижорян, от которых он получил сведения о количестве войск у противника и месте расположения их лагеря.
Узнав, что одна часть многочисленного шведского войска высадилась близ устья реки Ижоры, впадающей в Неву, а другая часть стоит у берега на кораблях, князь скрытно подвел свою рать к шведскому стану, высмотрел с вечера положение неприятеля и приказал своим воинам выжидать утра за лесистыми прибрежными холмами.
Как и предполагал князь Александр, шведский лагерь не охранялся, поскольку шведы не подозревали о близости русских. Неприятельские корабли были привязаны к берегу, по всему побережью белели шатры, и между ними возвышался златоверхий шатер Биргера.
15 (21) июля в 11 часов утра русское войско в боевом порядке – пешее ополчение в центре, конница на флангах, воспользовавшись туманом, внезапно обрушилось на шведский лагерь. Русская конница атаковала шведский стан с востока и запада, пешие воины под руководством новгородца Миши (Михаила Степановича) – его центр. Войско Биргера было захвачено врасплох. Построиться для боя шведы не могли и организованного сопротивления нападавшим не оказали. Прорвавшись к Неве, русские отрезали путь отступления шведам. В жестокой рукопашной схватке шведы были наголову разбиты, лишь небольшой части шведского войска удалось спастись бегством на кораблях.
Новгородцы сражались «в ярости мужества своего». Как утверждает летописец, Александр сам «изби множество бесчисленное римлян (шведов) и самому королю возложи печать на лице острым своим копьем» (то есть сразился с Биргером и ранил его). Княжий помощник Таврило Олексич гнался за Биргером до самого корабля, верхом ворвался на шведскую ладью, был сброшен в воду, но выбрался и снова вступил в бой, уложив на месте епископа и другого знатного шведа. Другие новгородцы тоже храбро сражались. Дружинник Савва, пробившись к центру вражеского лагеря, подрубил высокий столб шатра самого Биргера. Новгородские ополченцы потопили три шведских корабля. В итоге Невской битвы было убито много немецких рыцарей и шведов. Потери новгородцев были незначительны – всего 20 воинов, тогда как шведы погрузили на три корабля тела знатных воинов, а прочих оставили на берегу.
Летописец отмечал необыкновенную храбрость русских воинов, проявленную в битве за Неву. За эту победу Александра Ярославича нарекли Невским. В это время ему шел лишь двадцать первый год.
Каково военно-политическое и историческое значение Невской битвы?
- Во-первых, победа над шведами была очень важна. Русские люди увидели, что они не утратили прежней доблести и могут постоять за себя.
- Во-вторых, шведам не удалось отрезать Новгород от моря, захватить Неву и побережье Финского залива, что не дало прервать торговый обмен Руси с Западом. Отразив шведское нападение с севера, русское войско не дало соединиться шведским и немецким войскам. Для борьбы с немецкой агрессией у русских теперь были надежно обеспечены правый фланг и тыл.
- В-третьих, успех в Невской битве предопределили хорошо налаженная разведка местоположения противника, упреждение его в выходе к Ладоге, а также внезапный стремительный удар русского войска по шведскому лагерю, решительные и мужественные действия русских воинов и их талантливого полководца, который не только руководил боем, но и сражался как рядовой воин